Н. В. Минаева

Заговор 20 июля 1944 года и покушение на Гитлера - лишь часть общего освободительного антинацистского движения в Германии в годы Второй мировой войны. Антифашистски настроенные высокопоставленные военные вермахта и немецкой военной разведки и контрразведки (абвера), готовя заговор против Гитлера, не могли не знать о все возрастающем сопротивлении многомиллионной массы военнопленных в немецких концлагерях, которым сочувствовала, а часто и помогала, русская эмиграция, так же часто участвующая в антифашистском Сопротивлении.

Русский эмигрант барон Каулбарс, доверенное лицо по русским вопросам главы абвера адмирала Ф. В. Канариса, тесно связанный с событиями 20 июля 1944 года, считал, что в фашистских лагерях процветала ненависть не только к Гитлеру, но и к Сталину. "Создание русского национального правительства" в тылу немцев, в противовес советскому большевизму, стало мечтой большой части военнопленных. Барон Каулбарс на допросе в 1944 году по делу антигитлеровского заговора заявил, что 80 процентов советских военнопленных выступили "за национальную русскую добровольческую армию в русской форме для борьбы против большевизма". В гитлеровской Германии, при всех неблагоприятных условиях, формирование Русского Сопротивления постепенно набирало силу и располагало покровителями и в немецком вермахте из антигитлеровски настроенного состава офицеров. Освободительное движение становилось "Третьей силой", направленной и против Сталина, и против Гитлера.

Ярким проявлением возникновения "Третьей силы" стало Власовское движение и его ядро - "Власовская армия", как часть общего Освободительного движения, зреющего в тылу немцев.

Этого стихийно возникшего Сопротивления смертельно боялся Сталин. Он всерьез опасался возникновения на немецкой стороне Русского национального правительства. Об этом же на допросах свидетельствовал и его сын, Яков Джугашвили, попавший в плен в июле 1941 года.

Начиная с зимы 1941 года и в течение всей войны пребывания немецкой армии на территории СССР, не было ни одного русского города, в котором бы не писались и не подавались немецкому командованию меморандумы и доклады, содержащие различные предложения о консолидации русского антибольшевистского движения. Осенью 1941 года Смоленское городское управление, состоящее из русских людей, подало проект создания Российского правительства фельдмаршалу фон Боку, командующему Центральной группой войск.

Часто инициатива исходила и от некоторых немецких офицеров, критически настроенных к гитлеровскому режиму. Капитан В. Штрик-Штрикфельдт составил проект создания Российского правительства и двухсоттысячной Освободительной армии для борьбы с большевиками. Главнокомандующий фельдмаршал фон Браухич поддержал эту идею и на проекте Штрик-Штрикфельдта оставил ремарку: "Считаю решающим для исхода войны!". Однако, спустя какое-то время, последовал ответ немецкого верховного командования: "Выраженные здесь соображения неприемлемы для фюрера!"

Отрицательное отношение Гитлера к этой идеи вовсе не остановило стихийного протеста против тоталитарной фашисткой диктатуры. Поток меморандумов и различного рода предложений о создании иной политической системы в России, чем советская, оседал в ближайших немецких комендатурах. Но Гитлер не желал "иметь с русскими ничего общего!"

Независимо от его настроения в Германии формировалась "третья сила". Одной из составных частей этого антинацистского сопротивления, антигитлеровского Освободительного движения стала Всероссийская Национальная Партия, возникшая в застенках немецких концлагерей в годы Второй мировой войны. Гражданский подвиг участников этой партии еще не оценен по достоинству и ждет своего исследователя.

История изучения этой партии связана с немалыми трудностями и к этому есть объективные причины. Всероссийская Национальная Партия (ВНП) зародилась в условиях строгой конспирации лагерной жизни. Ее лидеры и рядовые участники не имели возможности свободно общаться и высказывать откровенно свои взгляды. Но, самое главное, чрезвычайно скудны источники изучения этой оригинальной, самобытной и отважной организации, слившейся в общий единый поток антинацистского Освободительного движения.

Всероссийская Национальная Партия просуществовала всего несколько лет и была задушена тоталитарными режимами, сначала гитлеровским гестапо, а после окончания войны - советскими спецслужбами.

Ее возникновение относится к зиме 1941 года, конец - связан с судилищем СМЕРШа в мае 1945 года.

Программа Всероссийской Национальной Партии реконструируется по следующим документ: прежде всего, источникам официального характера:
1. Ответы Московской Военной прокуратуры 1964 года на " Заявление семьи В. В. Минаева".
2. Ответы на новое "Заявление Н. В. Минаевой в Военную прокуратуру Российской Федерации". Документы датируются 2001 и 2002 годами.

Кроме того, необходимым источником являются публикации, сфабрикованные КГБ для распространения на Западе в оттепель 60-70 годов, а позже частично пущенные в обращение внутри Советского Союза. Разумеется, они, эти публикации могут рассматриваться, как исторический источник, только в сопоставлении с подлинными объективными документами. Но некоторые фактические данные в этих публикациях привлекаются для полной картины исследуемого сюжета. Первая из них - "Записки следователя гестапо", изданные под псевдонимом С. Владимирова в издательстве Советского комитета по культурным связям с соотечественниками за рубежом. М. 1970. (Это издание было издано только для заграницы). А позже появилась серия статей под тем же псевдонимом С. Владимирова и тем же названием "Записки следователя гестапо" (Ж. "Москва". 1971. №№6, 7, 8). Издатели не предполагали и не рассчитывали, что когда-нибудь настанет другое время, что создаться возможность обнаружить всю зловещую тенденциозность и их публикаций, и их грубое искажение исторической правды, замалчивание и искажение истории Освободительного движения против тоталитарных режимов Гитлера и Сталина - ляжет тяжкой виной на них. За умалчивание истины, за страдания и гибель миллионов невинных и преданных сынов России. Эти публикации должны рассматриваться, как источник официального происхождения, так как основаны на подлинном личном деле В. В. Минаева (арх. дело № Н-20150 в 20 томах), хранящемся с грифом "вечно" на Лубянке. Комментарий к приведенным фактам в упомянутых публикациях не выходит за рамки идеологии КГБ в самых ярких тоталитарных формах.

Важнейшим и неоспоримым источником - остаются личные письма В. В. Минаева из Интинского лагеря семье. Разумеется, письма доходили не все, что легко определяется их нумерацией. Отец хорошо был наслышан о методах советских спецслужб, нумеровал каждое посланное письмо и, мы, получая. их понимали, какие из писем не дошли до дома. Одно такое письмо (мое - Н. В. Минаевой - отцу в лагерь) было мне предъявлено полковником Фадеевым, как улика моей незаконной связи с арестованным отцом, хотя написано оно было в 1946 году мной. еще тогда школьницей, а позже послужило поводом для моего (доцента исторического факультета) "персонального дела" на партийном собрании всего Института в 1964 год, хотя отца к тому времени уже пятнадцать лет не было в живых. Только вмешательство старшего брата Алексея, в то время главного инженера конструкторского бюро А. Микояна и его "особого отдела", позволило кое-как "замять" мое "персональное дело" и остаться мне, на работе на идеологическом историческом факультете.

Но, вернемся к рассмотрению истории Всероссийской Национальной Партии на основе имеющихся документов последовательно:

Документ №1.

Прокуратура Союза Советских Социалистических Республик. Главная военная Прокуратура.
28. 1Х. 1964г. №4а-60218-46.< Москва, центр, ул. Кирова, 41.
Гражданке Минаевой Нине Васильевне Г. Мосва, Плющиха, 30. кв. 28. Сообщаю, что Ваша жалоба от 20 июня 1964 года, адресованная прокурору города Москвы, поступила в Главную военную прокуратуру, проверена и оставлена без удовлетворения. Изучением материалов дела по обвинению Вашего отца Минаева Василия Васильевича установлено, что, находясь в немецком плену. он сотрудничал с немцами и проводил активную деятельность, направленную на свержение с помощью немецких оккупантов советского строя с СССР. Поэтому основания для реабилитации Минаева В. В. отсутствуют. Военный прокурор отдела ГВП, подполковник юстиции Беспалов (Подпись)

Документ № 2

Прокуратура Союза Советских Социалистических Республик Главная Военная прокуратура. 28. IХ. 1964 г. №4а-60218-46. Москва, центр. Ул. Кирова, 41. Гражданину Минаеву Алексею Васильевичу Г. Москва, пл. Восстания, 1, кв 331. Сообщаю, что Ваша жалоба от 20 июня 1964 года, адресованная прокурору города Москвы, поступила в Главную военную прокуратуру, проверена и оставлена без удовлетворения. Изучением материалов по обвинению Вашего отца Минаева Василия Васильевича установлено, что, находясь в немецком плену, он сотрудничал с немцами и проводил активную деятельность, направленную на свержение с помощью немецких оккупантов советского строя в СССР. Поэтому основания для реабилитации Минаева В. В отсутствуют. Военный прокурор отдела ГВП Подполковник юстиции (Беспалов)

Оба этих документа советского периода. Последовали они в ответ на наш общий семейный запрос о новом рассмотрении дела нашего отца. Заявление было вызвано той самой историей, с которой начинается мое повествование, с истории несостоявшейся поездки в Италию в июне 1964 года. В ходе последующего памятного разговора с полковником Фадеевым на Малой Лубянке выяснялись еще некоторые детали, имеющие непосредственное отношение к Программе Всероссийской Национальной Партии,

Тогда в 1964 году полковник Фадеев вышел ко мне с небольшой папкой, в которой был, по всей видимости, своего рода дайджест из дела моего отца, На мой вопрос, что ставится в вину военнопленному Минаеву Василию Васильевичу, полковник отвечал:"Антисоветская агитация в немецких лагерях. Статья 58-11 УК СССР".

С моим возражением, что отец горячо любил родину и был искренним патриотом России, Фадеев охотно согласился и подтвердил: "Да, действительно, он был, несомненно, патриотом! И это вытекает из всего его "дела".

Итак, первый итог из анализа этой группы документов:

Василий Васильевич Минаев был горячим патриотом России.

Вторая группа документов (№№3-8) относится к перестроечному времени, она более многочисленна и больше оснащена фактическими данными о существе дела и, в частности, данными о Программе Всероссийской Национальной Партии.

Документ№3.

Федеральная служба безопасности Российской Федерации Управление регистрации и архивных Фондов Центральный архив 29. 11. 01. № 10/А-М-1527. Москва Уважаемая Нина Васильевна! Ваше обращение, поступившее в Центральный архив ФСБ России из Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий с просьбой о реабилитации отца - Минаева В. В, направлено в Главную военную прокуратуру (103160, г. Москва, пер. Хользнов, 14) для проверки обоснованности его осуждения. При положительном решении вопроса о его реабилитации и в соответствии со ст. 11 Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 года Центральный архив ФСБ России готов предоставить Вам возможность для ознакомления с делом Минаева В. В. Заместитель начальника архива (С. В. Конина)

Этот обнадеживающий документ открывает серию документов нового времени, казалось бы, либерального, где каждый гражданин надеется знать правду и действовать по совести.

Документ №4.

Генеральная прокуратура Российской Федерации Главная Военная прокуратура 13 декабря 2001 г. № 7уг-60218-46. 103160 г. Москва, К-160 Минаевой Н. В. Сообщаю, что Ваше заявление о реабилитации Вашего отца - Минаева В. В. направлено для разрешение в военную прокуратуру Московского военного округа. О принятом решении Вы будете уведомлены. Старший военный прокурор Отдела 7 управления ГВП (В. В. Карпов.)

Документ №5.

Генеральная прокуратура Российской Федерации Главная военная прокуратура Военная прокуратура Московского военного округа 24 декабря 2001 г. №3517/469 113035, город Москва, улица Садовническая, 62. Военная прокуратура войсковой части 52740. ------------------------ 103160, г. Москва, К- 160. Начальнику центрального архива Федеральной службы безопасности РФ. Г. Москва, ул. Лубянка, 2. ------------------------ Минаевой Нине Васильевне По согласованию с заместителем начальника 7 Управления Главной военной прокуратуры полковником юстиции ТЮЛЬПАНОВЫМ И. И. направляется заявление МИНАЕВОЙ Н. В. о реабилитации ее отца - МИНАЕВА Василия Васильевича вместе с архивным делом Н - 20150. МИНАЕВ В. В. был осужден 25 августа 1945 года военным трибуналом оккупационных войск в германии по ст. 58-1 п. "б" УК РСФСР к лишению свободы в ИТЛ сроком на 10 лет. Приложение: арх. дело Н-20150 в 20 томах, заявления, всего на 4-х листах, ст. н/вх. 1730с от 14. 12. 01 г, только в первый адрес. Старший помощник военного прокурора МВО - начальник отдела военной прокуратуры МВО Полковник юстиции В. В. Дерюгин.

Документ 6.

Прокуратура Российской Федерации Военная прокуратура Ракетных войск Стратегического назначения 14 февраля 2002 г. №427\5-147 103160, г. Москва, К - 160 ------------------------ Гражданке МИНАЕВОЙ Н. Уважаемая Нина Васильевна! Ваше заявление о реабилитации Вашего отца - МИНАЕВА В. В. поступило в прокуратору РВСН 12 февраля 2002 года и принято к рассмотрению. О результатах рассмотрения и принятом решении Вы будете уведомлены дополнительно. Военный прокурор отдела реабилитации (жертв политических репрессий) капитан юстиции Н. В. Земскова.

Документ 7.

Прокуратура Российской Федерации Военная прокуратура Ракетных войск Стратегического Назначения 28 февраля 2002 г. №427\5-237 103160, г. Москва, К-160 ------------------------ Гражданке Минаевой Н. В. Уважаемая Нина Васильевна! Сообщаю, что Ваше заявление о реабилитации Вашего отца МИНАЕВА В, В. направлено для рассмотрения по существу в Президиум третьего окружного военного суда по адресу: 103160, Москва, К-160. О результатах Вы будете уведомлены дополнительно.
Старший помощник ВП РВСН - начальник отдела реабилитации жертв политических репрессий полковник юстиции А. Я. Хлебалов.

Из этого документа следует, что приговора окончательного не было вынесено Василию Васильевичу Минаеву и "дело" его было передано из прокуратуры стратегических войск специального назначения в военный суд. И, наконец, последовал. последний документ:

Документ №8.

Прокуратура Российской Федерации Военная прокуратура Ракетных войск стратегического назначения "03 " апреля 2002 г. №427/5-391 103160, г. Москва, К-160. Гражданке МИНАЕВОЙ Н В Уважаемая Нина Васильевна! Ваше заявление о реабилитации Вашего отца - МИНАЕВА Василия Васильевича, адресованное председателю комиссии при президенте РФ по реабилитации жертв политических репрессий А Н. Яковлеву, поступило в военную прокуратуру РВСН и рассмотрено. Изучением архивного дела установлено следующее. МИНАЕВ В. В. арестован 27 мая 1945г. постановлением отдела контрразведки "Смерш" 61 армии и 10 июня 1945 г. ему было предъявлено обвинение по ст. 58-1 "б" УК РСФСР (измена Родине) и ст. 58-2 УК РСФСР (вооруженное восстание). 25 августа 1945 г. военным трибуналом группы Советских оккупационных войск в Германии МИНАЕВ В. В. осужден по ст. 58-1 "б" УК РСФСР к 10- годам лишения свободы в ИТР, с поражением прав сроком на 5 лет, с конфискацией всего лично принадлежащего ему имущества, с лишением воинского звания "интендант 1 ранга". 22 июня 1949 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговор военного трибунала группы Советских оккупационных войск в Германии от 25 августа 1945 г. в отношении МИНАЕВА В. В. отменила за мягкостью назначенного судом наказания и дело направила на новое рассмотрение. 16 июля 1949 года военный трибунал Московского военного округа возвратил дело военному прокурору Московского военного округа на дополнительное расследование по вновь открывшимся обстоятельствам для предъявления МИНАЕВУ В. В. обвинения в совершении более тяжкого преступления. 7 ноября 1949г. МИНАЕВ В. В. умер от паралича сердца в больнице Бутырской тюрьмы, о чем в деле имеется судебно-медицинское заключение. Как Вам сообщалось ранее за нашим исх. 427/5-237 от 28. 02. 02г, Ваше заявление с делом было направлено в Президиум третьего окружного военного суда для рассмотрения по существу. Однако, надзорная судебная инстанция признала неподсудным решение данного вопроса, поскольку в отношении МИНАЕВА В. В. не имеется вступившего в законную силу приговора. С учетом того, что в отношении МИНАЕВА В. В. уголовное дело прекращено по нереабилитирующим основаниям, дело в отношении него пересмотрено военной прокуратурой РВСН. Согласно материалам уголовного дела МИНАЕВ В. В. обвиняется в том, что, находясь в плену у немцев, в ноябре 1941 г. встал на путь измены Родине. Находясь в Минском лагере военнопленных №252, он из числа антисоветски настроенной части пленных советских офицеров создал контрреволюционную организацию, именуемую как "Всероссийская национальная партия - ВНП", которая ставила своей целью свержение советской власти и установление в России буржуазного строя. Для этой цели МИНАЕВ В. В. обратился письменно к Германскому правительству с просьбой разрешить ему с помощью вооруженных сил Германии возглавить подрывную контрреволюционную деятельность против СССР. В том же направлении он с ноября 1941 года до декабря 1943 года вовлек в ВНП более 30 человек, организовал в Берлине, Дрездене, Катовице и Лодзи комитеты ВНП. Лично сам и через руководителей комитетов проводил антисоветскую пропаганду среди военнопленных. Разработал программу ВНП, проект конституции и ряд других антисоветского содержания документов. В начале 1943 года МИНАЕВ В. В. связался с бывшими офицерами и с руководителями белоэмигрантских организаций в Париже и Берлине, с помощью которых разработал мобилизационный план создания контрреволюционной армии для вооруженного борьбы против СССР. Кроме того, в начале 1943 года в "свободном" лагере Вустрау немцами, по предложению МИНАЕВА В. В. была создана под его же председательством квалификационная комиссия, в состав которой были включены ученые и специалисты различных профилей. Деятельность МИНАЕВА В. В. в качестве председателя квалификационной комиссии также являлась преступной, так как способствовала немцам укомплектовать промышленность и сельское хозяйство Германии и оккупированных ею областей квалифицированными кадрами обученных специалистов. Признавая вину в измене Родине, МИНАЕВ В. В. как на следствии, так и на суде, давал показания, аналогичные вышеизложенным обстоятельствам. Сведений о том, что МИНАЕВ В. В. себя оговорил, а также данных о том, что к нему применялись незаконные методы физического или морального воздействия, в деле не имеется. Его вина в измене Родине, кроме личного признания, подтверждается также и другими доказательствами, добытыми в ходе следствия и исследованными в суде. С учетом изложенного, МИНАЕВ В. В. признан обоснованно привлеченным к уголовной ответственности и не подлежит реабилитации. Что касается указанного Вами эпизода ареста МИНАЕВА В. В. гестапо, то он подтверждается материалами дела. По этому вопросу есть пояснение МИНАЕВА В. В. о том, что в сентябре 1944 г. он арестовывался немецким гестапо и подозревался в шпионаже в пользу Советского Союза, Англии и Америки. Поскольку все эти подозрения не подтвердились, 15 апреля 1945 г. МИНАЕВ В. В. был из-под стражи освобожден. Одновременно разъясняю, что в соответствии со ст. 11 Закона РФ "О реабилитации жертв политических репрессий" от 18 октября 1991 года на ознакомление с материалами прекращенных уголовных и административных дел имеют право реабилитированные лица. Военный прокурор Ракетных войск стратегического назначения А. Н. Вертухин

В совокупности все представленные документы по форме свидетельствуют о тяжеловесности бюрократической машины, через которую проходят такого рода запросы граждан, даже сейчас в демократической России, а, по существу, эти документы по-новому раскрывают "дело" В. В. Минаева.

Во-первых, становится известно, что оно заключено в двадцати томах. Во-вторых, если верить его исходу, отец не был расстрелян, а умер в ходе следствия. Дело его не было завершено.

Далее, подозрения следователей о связях Минаева с американской и английской разведками ни чем другим не подкреплены, а лишь основаны на знакомстве последнего с вел. кн. Владимиром Кирилловичем, который находился в годы Второй мировой войны под покровительством английской Интеллидженс Сервис. Если В. В. Минаев искал и нашел поддержку у наследника русского престола, значит Всероссийская Национальная Партия действительно представляла для Владимира Кирилловича интерес и была воспринята им вполне серьезно.

В "деле" В. В. Минаева, на которое ссылается в своем "Ответе" прокурор А. Н. Вертухин, и по его словам, "подтверждено самим подследственным", содержатся сведения о реальном существовании Всероссийской Национальной Партии. Там, более того, доказывается существование нескольких комитетов этой партии: в Берлине, Дрездене, Катовице и Лодзи. Следует иметь в виду, что во всех перечисленных городах находились старейшие в Европе университеты, куда, по всей видимости, В. В. Минаев перевозил ученых из военнопленных, устраивая их на работу и, разумеется, обязывая вести пропаганду своей партии. В частности, Силезский университет в Катовице имеет исторические традиции и может хранить память о Всероссийской Национальной Партии. В "Ответе" прокурора отмечается, якобы в партию входило около 30 человек. Это последнее утверждение весьма сомнительно. Чтобы в четырех упомянутых городах и в самом лагере Вустрау, не говоря уже о Словакии, куда отец смог съездить несколько раз, идеями партии было охвачено лишь 30 человек? Сомнительно! Разумеется их было больше, по всей видимости, счет шел не на десятки, а на сотни.

В "Ответе" прокурора Вертухина содержатся и некоторые новые сведения о Всероссийской Национальной Партии. Утверждается, что Минаев разработал Программу, Проект Конституции и ряд агитационных документов. Если это так, - перед нами серьезная политическая организация, оснащенная своей собственной идеологией.

Что собой представляла идейная основа этой организации, пока не вытекает из "Ответа" прокурора Вертухина.

С точки зрения людей, писавших "Ответ", естественно, следовало объяснить механизм, с помощью которого идеи партии были бы воплощены в жизнь. В первом варианте "Ответа" 1964 года, проникнутого советским подходом, говорилось: "Свержение советского строя с помощью немецких оккупантов".

В "Ответе" 2002 года предлагается уже другой вариант: "Минаев разработал мобилизационный план создания контрреволюционной армии для вооруженной борьбы против СССР".

Это уже нечто другое, чем "армия немецких оккупантов", которых нечего было мобилизовывать, т. к. это были регулярные войска.

Значит тактика Всероссийской Национальной Партии заключалась в создании Национальной русской армии для осуществления задуманной программы.

Есть еще одно весьма любопытное положение в "Ответе" прокурора Вертухина: "Минаев связался с бывшими офицерами и с руководителями белоэмигрантских организаций в Париже и Берлине".

Над историей Берлинского подполья много работал известный писатель Д. А. Гранин. В его романе "Зубр" о судьбе выдающегося биолога Н. В. Тимофеева-Ресовского, жившего в Берлине с 1925 по 1945 годы, собраны уникальные, выверенные данные о существовании развитой сети антинацистского подполья в столице Германии. К этому движению примкнул и его сын Дмитрий Николаевич Тимофеев. (Фома). Он входил в одну из подпольных организаций вместе с детьми русских эмигрантов и известных немецких врачей. Они широко общались с военнопленными. Фома Тимофеев и Андрей Редлих распространяли листовки и инструкции. Об этом свидетельствует не только Гранин, ссылаясь на Н. В. Тимофеева-Ресовского, но и один из участников берлинского подполья, Е. В. Индутный, лично знавший юношей. (Выступление главного конструктора Харьковского СПКБ по Харьковскому телевидению 7 апреля 1965г. )

Позже мне удалось встретиться со старшим братом Андрея Николаевича Редлиха - Романом Николаевичем, который сидел в одном лагере Вустрау с моим отцом, Минаевым Василием Васильевичем. Он уже весьма пожилой человек (в 2001 году ему было 92 года) вспомнил моего отца, отзывался о нем, как удивительно честном и цельном человеке, выделяющимся среди других военнопленных своей интеллигентностью. Роман Николаевич - редкий свидетель тех лет - не отрицал возможности большой, крайне опасной и рискованной антифашистской работы моего отца, занимавшего в лагере Вустрау скромную должность библиотекаря.

Его конспиративная работа могла вестись только в условиях глубокого подполья, сопряжена была с крайней опасностью для его жизни, требовала огромного мужества и последовательности.

К началу 1944 года антигитлеровские настроения в среде русских эмигрантов окрепли, русские эмигранты и сам вел. кн. Владимир Кириллович - наследник русского престола - поддерживали связи с русскими военнопленными и восточными рабочими. Консолидация антифашистских сил внутри Германии и выстраивание общего антинацистского фронта, который так упорно замалчивается нашей отечественной, а зачастую и союзнической, историографией Второй мировой войны, консолидация антифашистских сил к 1944 году была налицо.

Следующее новое положение "Ответа" прокурора Вертухина касается Квалификационной комиссии, созданной "по инициативе Минаева в лагере Вустрау". Председателем комиссии был назначен сам Минаев. И это обстоятельство ему ставится в вину!

Можно себе представить, сколько жизней спас Василий Васильевич с помощью этой Квалификационной комиссии! Эта комиссия готовила кадры не только "для укомплектования промышленности и сельского хозяйства Германии и оккупированных ею областей", как утверждается в "Ответе" прокурора Вертухина, но и подбирала кадры повстанцев для выступления против Гитлера в готовящемся Словацком восстании.

Сопоставим с этим документом официального, более того, официозного характера, другой род исторического источника - чудом сохранившиеся личные письма Василия Васильевича Минаева из советского концлагеря семье, с которой он нелегально переписывался в 1946-1948годах.

Эти ПИСЬМА - драгоценнейшее свидетельство личной трагической судьбы и героического политического подвига моего отца.

Письмо первое.

12. III. 1946 г.

Мои родные и дорогие!

Вот уже более 4 с половиной лет, как я оторван от Вас! Пишу третье письмо. 1-е письмо на Переделкино от 7. Х1. 45, открыточка - на Катуар Орлову А. Н. от 20. Х11. 45г. - ответа нет. Пишу кратко о себе. В ночь с 3 на 4 октября 1941 года вблизи г. Спас-Демьянск Смоленской обл. я был пленен немцами и прошел через лагеря военнопленных в г. г. Рославле, Смоленске, Борисове и Минске. С 7. Х1. 41 по 28. 111. 42г. находился в постоянном лагере в 12 км. от Минска, а с 5. 1У. 42г. - в 70 км от Берлина.

В августе 1944 года был арестован органами гестапо за мою антифашистскую нелегальную работу в скором поезде, который должен был меня доставить в Словакию для того, чтобы там возглавить группу в 150 человек ранее нелегально переброшенных наших военнопленных для открытия партизанских действий в тылу немцев в восточной части Словакии. Нелегально в марте 1944 года я ездил туда и провел... весь... у брата Миши (в деревне Прешевской)... на западных склонах Карпат.., где он учительствует в течение 12 лет... Попытки пробраться к нему в августе 1944г. не увенчались успехом Я был заточен в одиночку Берлинской тюрьмы... положении. Из тюрьмы 17 апреля 1945 года меня перевели в лагерь, а 1 мая 1945 года меня освободили советские войска.

4 сентября 1945 года в составе нашего эшелона я был направлен на родину, прибыл в Инту 21. Х. 45 г. Недавно переболел плевритом и лежу в госпитале с 9. 1. 46 г. и сейчас в том же госпитале веду канцелярскую работу... "

Это письмо - маленький армейский треугольничек - мы получили совершенно случайно через РОНО Киевского района, (отдел народного образования в советское время назывался так). Наша. мама была известной в Москве учительницей истории в средней школе, и учителя неожиданно передали ей это письмецо.

Что было со всеми нами тогда, в нашем временном жилище при маминой 665-ой школе, где мы всей семьей (мама и нас пятеро занимали пионерскую комнату на четвертом этаже), трудно передать словами - Нашелся наш отец, которого мы так ждали, так горячо любили и смотрели на него, как на самую нашу большую надежду и гордость!

Но вернемся к аргументации официального "Ответа" прокурора Вертухина. Разумеется откуда прокурору знать, что в Словакии еще со времен революции и Гражданской войны жил брат моего отца Михаил Васильевич Минаев. Он учительствовал в городке Свитнике (в русской транскрипции Любомирово) В дальнейшем этот район был охвачен партизанским движением, помогавшим Словацкому антифашистскому восстанию.

О том, что отец посещал Словакию и был в Почаевском монастыре в Любомирове есть неопровержимое свидетельство достойнейшего человека - Владыки Лавра, - настоятеля Почаевского монастыря Святой Троицы, перекочевавшего после Второй мировой войны в Соединенные Штаты Америки, в городок Джорданвилль. Преосвещеннейший владыко Лавр - теперь уже Митрополит Восточной Америки и Нью-Йорка, в юношеские годы был учеником брата моего отца, Михаила Васильевича Минаева, преподававшего ему в русской православной школе ряд предметов еще до Второй мировой войны. Митрополит Лавр вспоминает, как в мае 1943 года к настоятелю монастыря Святой Троицы в Словакии, у которого воспитывался мальчиком Лавр, приходил Михаил Васильевич "со своим старшим братом" Василием Васильевичем Минаевым" - отец выглядел так изможденно, что его приняли за старшего, а он был пятью годами моложе Михаила. "О чем-то беседовали братья с настоятелем... " - свидетельствует почтенный владыко Лавр.

Следовательно, посещение Василием Васильевичем Минаевым Словакии - неоспоримый факт!

Вот еще одно свидетельство о пребывании отца в Словакии в его собственном письме из советского концлагеря, из Инты:

"18 мая 1946г.

Мои беспредельно родные деточки и мамка!

В день рождения Лесика, 10 мая с. г. получил телеграмму, посланную им из Москвы. На первый день пасхи, 13 мая же вечером вручили мне и письмо, написанное Лилечкой. Почти пять лет прошло с тех пор, как я с вами, моими безгранично близкими и драгоценными для меня существами, расстался. Но ни на одно мгновение я не сомневался, что снова буду среди моих деток, глубоко верю, что доживу до того счастливого момента, когда снова буду с вами, моими родименькими.

Слава Богу, что он просветил и ваши души, вселил в ваши сердца крепкую веру, что вернусь к вам. Теперь мне значительно легче переживать все невзгоды, которые встретятся еще на моем пути. Как там на чужбине в плену, так и тут теперь на Родине, не перестаю думать о вас и неудержимо всем своим существом тяготею к вам, как к центру притяжения. Эта сила тяготения к вам, мои детки, так мощна,.. что я, невзирая на всю сложность, открывшейся передо мной перспективы возвращения из плена, решил с самого начала и при любых обстоятельствах вернуться на родину и быть снова в своей семье.

Обстоятельства сложились так, что в начале 1943 года (Квалификационная комиссия была создана как раз в 1943 году-ремарка моя - Н. М.) по предложению группы ученых я был избран ординарным профессором Братиславского Университета по кафедре математического отделения этого Университета. Несколько позже Совет Братиславского политехнического Института избрал меня профессором по кафедре математики.

При посещении моем Миши в Словакии в марте 1944 года мне все же пришлось предложение Братиславского Университета и Политехнического Института отклонить, т. к. твердо верил, что вернусь на Родину и, в конце концов, в свою семью.

Много представлялось возможностей устроить свою личную жизнь там, за рубежом, но все это для меня было неприемлемо, т. к. я не мыслил себя надолго, а может быть, навсегда, оторванным от семьи.

Всегда и везде мысли мои и мое сердце были с вами, мои детки... "

Из этого письма, полного глубокого драматизма и искреннего отцовского чувства, которое в данном случае, не будем анализировать, следует, что Василий Васильевич бывал неоднократно в Словакии, имел там прочные связи в кругах университетской профессуры и в рядах будущих повстанцев Словацкого восстания. Это подтверждается и другими сведениями, почерпнутыми также из личных писем. Но о письмах позже.

Возвращаясь к программе Всероссийской Национальной Партии, и к свидетельству чекистского автора С. Владимирова, можно заключить, что эта организация связывала свою деятельность с вел. кн. Владимиром Кирилловичем, который сам находился под глубоким наблюдением сразу нескольких разведывательных служб, о чем В. В. Минаев мог не знать и проявить неосмотрительность и неосторожность. Вероятно, с самого начала деятельности его партии за ним была установлена слежка гестапо, и он был арестован сразу же непосредственно после провала заговора против Гитлера. Покушение на Гитлера произошло 20 июля 1944 года. А В. В. Минаев арестован органами гестапо 5 августа 1944 года "за пять минут до отхода поезда Берлин-Братислава" (свидетельство С. Владимирова, совпадающее с данными личных писем В. В. Минаева. - Ремарка моя - Н. Минаева).

С этими хронологическими датами совпадает и перехват гестапо вел. кн. Владимира Кирилловича в конце июля того же 1944 года.

Весьма возможно, что в промежуток времени от апреля по июль 1944 года состоялась личная встреча Минаева Василия Васильевича с вел. кн. Владимиром Кирилловичем. И в дальнейшем была запланирована встреча лидера "Всероссийской национальной партии" с Владимиром Кирилловичем.

С. Владимиров, опираясь на данные следствия по делу В. В. Минаева, утверждает что Минаев сносился с великим князем через полковника Гордеева, служившего переводчиком на берлинском заводе "Маузер". В книге С. Владимирова сказано: "...немцы пошли на контакт с Романовым, не рассчитывая, однако, что на него же параллельно выйдет Минаев по каналам эмиграции. Такая "самодеятельность" им была не нужна. К тому времени в состав "Всероссийской национальной партии" входил представитель монархистов полковник царской армии Гордеев Андрей Андреевич" (Стр. 68-69). Но почему надо думать, что гестапо выявило все намерения и действия Минаева, он был совсем не таков, его планы распространялись гораздо дальше, чем могли думать об этом сотрудники гестапо…

Материалы личных писем Минаева из Инты дают основание допускать, что встреча такая скорее всего состоялась. Под кодовым шифром имя вел. кн. Владимира Кирилловича проходит через все письма В. В. Минаева из Инты. На наследника дома Романовых он возлагал большие надежды, но, увы, совершенно напрасные.

По всей видимости, В. В. Минаев получил от Владимира Кирилловича Романова прочные гарантии, вероятнее всего подкрепленные какими-то влиятельными международными организациями, что семья его в Москве будет находиться в безопасности, что сам он будет отпущен из концлагеря и жизнь его и его семьи будет материально обеспечена.

Если верить чекистскому источнику, в распоряжении НКВД оказалось письмо дяди Владимира Кирилловича, Андрея Владимировича Романова к полковнику Саблину, секретарю вел. кн. Кирилла Владимировича, где было написано следующее: "...Я знал, что племянника будут сопровождать высокие чины "Интеллиндженс-сервис" и что поездка Владимира в Лондон - это не учение, а лишь предлог, зная о котором, я распространяться, по понятным причинам, не могу..." (стр. 68). Полковник Саблин и его жена певица Надежда Плевицкая, завербованные НКВД еще до начала Второй мировой войны, давно передали это письмо в советские разведывательные органы и у чекистского источника были все основания подозревать Владимира Кирилловича в связи с английской разведкой. Значит был какой-то выход у Василия Васильевича Минаева на гарантию союзнической поддержки Всероссийской Национальной Партии. Однако, ничего подобного не произошло, и не только потому, что советские спецслужбы помешали этому, но и потому, что Владимир Кириллович не проявил сколько-нибудь активного участия к судьбе лидера Всероссийской Национальной Партии. (См. "Воспоминания вел. кн. Владимира Кирилловича и вел. кн. Леониды Георгиевны").

Словацкое восстание началось 29 августа 1944 года. Митрополит Лавр, тогда отрок-послушник монастыря Святой Троицы оказался современником этих событий. В ответ на мой вопрос о восстании в Словакии в августе 1944 года, он сообщает:"Мы в то время были в Братиславе... В то время в Словакии был строгий немецкий контроль..."

И, несмотря, на этот строгий контроль, еще до восстания В. В. Минаев сумел нелегально переправить в Словакию, в восточную гористую ее часть 150 русских военнопленных для открытия партизанских действий в тылу немцев. (См. Письмо №1 из Инты). Вероятно это удалось сделать через Квалификационную комиссию. История Словацкого восстания, представленная в нашей литературе, далеко не полная. Официально историографией утверждается, что восстание было подготовлено словацкими и чешскими коммунистами во главе с Г. Гусаком, Л. Новомеским, К. Шмидке. Оно охватило три четверти территории страны, в основном в центральной и восточной частях Словакии. З0 августа Национальный комитет объявил о свержении фашистского режима. Вопреки утверждению о помощи повстанцам со стороны Красной Армии, советские войска только через два месяца, 6 октября, подошли к Дукельскому перевалу и овладели им, дав немцам, сосредоточив свои силы, 27 октября 1944 года жестоко подавить восстание в его центре, в Банской - Быстрице. Но партизанские отряды, отступив в Карпаты, продолжали сражаться еще до января 1945 года.

Но вернемся к Программе Всероссийской Национальной партии. Она проникнута горячим чувством патриотизма и ностальгией по старой России, ушедшей в небытие со всем устоявшимся бытом, культурой Серебряного века, русской вольницей и христианскими ценностями. Во главе российской державы, как сказано в программе, должен стоять Земский Собор России, состоящий из представителей всех "земель" России, губерний и национальных окраин. Уходящий в глубокую старину Земский Собор перекликается с подобной идеей славянофилов, стоящих за народоправство - "сила мнения - народу".

В тех условиях фашистской оккупации, торжества тоталитарного режима в самой России, участники ВНП считали возможным возродить авторитет Правителя России и уповали на наследника русского престола вел. кн. Владимира Кирилловича. Ему предполагали передать функции президента. Такой политический строй напоминал новгородскую республику или устройство Войска Донского.

В программе ВНП много места отводилось судьбе простого народа России, которому предоставлялись демократические свободы, собственность, широкие права на образование и развитие национальной культуры. Это отвечало чаяниям тех широких интеллигентских демократических кругов, выходцем из которых был сам Василий Васильевич Минаев.

История Всероссийской Национальной Партии лишь малая доля того мощного Освободительного движения "Третьей силы", которое подготовило национально-демократическое возрождение в России.

Кроме того, что политическое дело В. В. Минаева осталось не только в материалах Лубянки, оно должно содержаться и в материалах фашистского гестапо. К сожалению, подлинных материалов допросов Минаева в гестапо пока не удалось найти, но просочились в литературу материалы резидентов советской разведки о деле В. В. Минаева в гестапо, которые проливают свет на эту драматическую историю

В "Ответе" прокурора Вертухина не отрицается факт ареста Минаева гестапо и содержание его в тюрьме гестапо, поэтому с некоторой осторожностью, но все же можно опираться на данные резидентов НКВД, которые вели наблюдение, а, возможно, и сами участвовали в допросах Василия Васильевича на Александрплац - в главной резиденции гестапо в Берлине. Прошло много лет и в нескольких одиозных изданиях 70-х годов появились литературные публикации, рассчитанные на введение в заблуждение русскоязычных соотечественников в Европе и в Америке. Сначала появилась публикация рукописи "Записки следователя гестапо" в газете "Голос России", издания спец. служб СССР. В 1970 г. "Записки следователя гестапо" под псевдонимом С. Владимиров. А в 1971 г. в трех номерах (6, 7, 8) журнала "Москва", когда редактором был Михаил Алексеев появилась публикация этого материала под тем же псевдонимом уже для советского, отечественного читателя. Назначение всех этих трех публикаций одного и того же материала выполняло в каждом случае свою особую роль

Если в первом случае это было сделано для того, чтобы привлечь читателя к столь одиозному изданию для русскоязычных за рубежом интересной и в какой-то степени сенсационной публикацией, то уже в 1970 г. изданием Советского комитета по культурным связям с соотечественниками за рубежом преследовалась серьезная идеологическая задача - остановить тот нарастающий общественный протест против советской державности, который стал проникать сначала в литературу, потом в другие сферы духовной культуры общества, обращаться к русскому зарубежью в поисках подпитки диссидентских настроений и умозрений. Чтобы пресечь намечающуюся близость с русским зарубежьем, где значительное место занимало влияние НТС и последовала подобная публикация.

Что же касается третьей публикации в журнале Михаила Алексеева, то и здесь ставилась та же основная задача, да еще и судьба моего старшего брата, Алексея Минаева кого-то сильно волновала в Комитете Государственной безопасности.

5 августа 1944 г. глава Всероссийской Национальной Партии Василий Васильевич Минаев был арестован гестапо. По публикации С. Владимирова его допрашивал наряду с русским гестаповцем немец Эбелинг. Он был специалист по русским вопросам, в начале войны был заместителем начальника полиции безопасности и СД Киева. В 1944 г. Эбелинг был уже во главе 4-го отдела гестапо, который ведал всей информацией, как немецкой, так и информационной службой среди русских, проживающих в Берлине. Берлин был наводнен опытными сыщиками и секретными информаторами. Гестапо следило за В. В. Минаевым в течение всей его работы по делам партии. В день его отъезда в Словакию к нему явился провокатор Петров, выдававший себя за лейтенанта Красной армии, "упросивший" его взять с собой и готовый вести работу Всероссийской Национальной Партии. Василий Васильевич назвал ему номер вагона и номер поезда Берлин-Братислава За пять минут до отправления поезда, на Ангальтерском вокзале В. В. Минаев был секретно арестован сотрудниками гестапо Он был заключен в камеру №73 на четвертом этаже тюрьмы гестапо на Александрплац.

Допрос начался сразу тремя следователями, два из которых были русскими. Третий был Эбелинг, кадровый гестаповец, ищущий международные корни всех партий и заговоров. Из двух русских, по крайней мере, один оказался резидентом НКВД в гестапо. Иначе не было бы публикации, о которой шла речь выше. Кроме того, в моей личной беседе с председателем комиссии при президенте по реабилитации жертв политических репрессий А. Н. Яковлевым мне было компетентно заявлено, что мне никогда не дадут следственное дело № Н-20150 моего отца, которое хранится на Лубянке. Уже по той причине, что там имеются донесения резидентов, работающих в Германии. Итак, одним из следователей, допрашивающих В. В. Минаева в гестапо, был советский резидент НКВД.

Н. В. Минаева

Люди русского Сопротивления

МОСКВА. 2003.

Содержание

Глава 15.

Всероссийская Национальная Партия