О Словацком антифашистском восстании мне не раз приходилась читать в исторической литературе. Судьба приводила меня и в Братиславу, в краеведческий музей, где запечатлелось в памяти монументальное полотно Карпато-Дуклинской операции о взаимодействии частей Красной армии и словацких повстанцев. В самом же деле такое взаимодействие не столь было дружным, а сопряжено было со многими драматическими событиями и противоречиями, которые во многом обрекли восстание на поражение и тяжелую расплату.

Антифашистское национальное восстание в Словакии подготавливалось исподволь, конспиративно, в условиях существования жесткой диктатуры, ставленником которой был католический священник и профессор богословия Йосеф Тисо (1887-1947 гг.), глава "Народной партии Словакии", оттеснившей протестантов от власти. Его сотрудничество с гитлеровским режимом вызывало глубокое народное возмущение, которое вылилось в наиболее крупную антифашистскую акцию за все время второй мировой войны. - Словацкое национальное восстание 1944 г.

Его организатором выступил Национальный комитет Словакии, состоявших из разных политических течений, в том числе коммунистов, возглавивших боевые действия нескольких партизанских отрядов в Карпатах. В восстании участвовали и демократические слои словацкого общества из числа интеллигентов Их представлял национальный поэт Словакии Новомесский и Вавро Жробер,. поддерживающий тесную связь с Эдуардом Бенешем, возглавлявшим с июля 1940 г. "Национальный совет Чехословакии" в Лондоне, затем преобразованный в Чехословацкое правительство в изгнании. Бенеш был тесно связан с русской эмиграцией. Еще в 20-ые годы он сотрудничал с Томашем Масариком, первым президентом Чехословацкой республики, профессором философии Карлова университета, инициатором известной "русской акции". В правительстве Масарика Бенеш занимал пост министра иностранных дел.

Словацкая интеллигенция, тесно переплетавшаяся с русской эмиграцией, также составила значительную часть повстанцев антигитлеровского выступления в августе-сентябре 1944года.

Первые партизанские отряды появились в Восточной Словакии еще летом 1941 г. В сентябре в Праге оформился Центральный революционный Комитет, а в марте 1942 года его филиал возник в Братиславе. В мае 1942 года в Западной Словакии, в районе Малых Карпат начал действовать крупный партизанский отряд.

Нельзя не обратить внимания на свидетельство моего отца, Минаева Василия Васильевича. В первом своем письме из советского концлагеря в Инте Василий Васильевич писал о своем пребывании в Германии в немецком плену: "Нелегально, в марте 1944 г. я ездил туда (в Словакию - Н. М.) и провел март весь у брата Миши, в деревне Прешевская, на западных склонах Карпат… В августе 1944 г. был арестован органами гестапо за мою антифашистскую нелегальную работу в скором поезде, который должен был меня доставить в Словакию для того. чтобы возглавить группу ранее нелегально переброшенных туда наших военнопленных для открытия партизанских действий в тылу немцев в восточной части Словакии..." (См. Архив Троицко-Святой Лавры в Джорданвилле, США). О поездке Минаева в Словакию свидетельствует и Митрополит Лавр (см. далее), который встречал моего отца вместе с его братом Михаилом Васильевичем у настоятеля архимандрита Пантелеймона Свято-Почаевского монастыря во Владимирове. Он занимал этот пост с 1930 по 1946 год, был тоже русским эмигрантом, возможно, прежде военным. Во всяком случае архимандрит Серафим, который пришел ему на смену в 1946 году и вывез весь монастырь в США, в Джорданвилль был русским эмигрантом-офицером артиллеристом и математиком. Связи этих людей и их тяготение друг к другу были очевидны.

Еще летом 1942 года в Центральной Словакии, вокруг городов Банска Штявица и Новая Баня развернулись крупные партизанские соединения.

В Словакии к 1944 г. скопились тысячи бойцов в партизанских отрядах. Среди них было много русских, украинцев, белорусов, много поляков, болгар, французов, даже немецких антифашистов (См. "Вопросы истории". 1953. №7. Ст. А. И. Недорезова).

Об участии военнопленных в Словацком восстании свидетельствует "Чехословацкий дневник" русского военнопленного К. Закалюка (Ж. "Славяне". Журнал Славянского комитета. 1957, №2, с. 48-51). Вместе с ним были его товарищи Сергей Кузнецов и Петр Алексеев, к ним присоединились Иван Рябикин и Григорий Ковальчук. Уже в отряде они подружились со словаком Войтехом Краутом и венгром Павлом Кардняном. Автор дневника вспоминает о народном герое Словакии Яношике. Многими партизанскими отрядами командовали русские офицеры в том числе лейтенанты Демьян Вознюк, Иван Рябикин.

В самом начале декабря 1943 г. была принята программа деятельности Словацкого национального совета. Был выработан общий план будущего восстания, согласованный с эмигрантским правительством в Лондоне. Инициаторами внутри Словакии были Гусак, Новомесский, Вавро Жробер. Последний находил возможности держать постоянную связь с группой Бенеша в Лондоне. Словацких партизан поддерживали английская и американская военные миссии в Словакии.

С этими фактами совпадает свидетельство В. В. Минаева об избрании его в Братиславском университете ординарным профессором по кафедре математического отделения и на такую же должность в Политехническом институте Братиславы

В письме от 18 мая 1946 г, также из концлагеря в Инте В. В. Минаев писал:

"Обстоятельства сложились так, что в начале 1943 года, по предложению группы ученых, я был избран ординарным профессором Братиславского университета по кафедре математического отделения этого университета. Несколько позже Совет Братиславского Политехнического Института избрал меня профессором по кафедре математики.

При посещении моем Миши в Словакии в марте 1944года мне все же пришлось предложение Братиславского университета и Политехнического Института отклонить, т. к. я твердо верил, что вернусь на Родину и, в конце концов, в свою семью" (Архив Джорданвилля...).

Как могло получиться, чтобы русского военнопленного, доцента-математика московского вуза могли избрать ординарным профессором в столице Словакии, где царила диктатура Тисо? На этот вопрос надо искать ответ. Немцы не могли ему делать подобные предложения. Связь В. В. Минаева со Словакией не была вскрыта ни в гестапо, ни в его политическом деле на Лубянке. Есть еще одна сила, которая могла его поддерживать - НТС. Но все попытки вовлечь его в эту организацию не увенчались успехом. Об этом свидетельствуют материалы его дела на Лубянке и сами участники этой партии. Сохранились свидетельства человека, непосредственно разрабатывающего Минаева, с целью вовлечения в НТС. Это ныне, живущий во Франкфурте-на-Майне Роман Николаевич Редлих. Он неоднократно мне говорил, что хорошо знал Василия Васильевича Минаева и что. НТС не имела никакого отношения к его словацким делам, в том числе и университетскому избранию. Он же предполагает, что инициатива исходила из кругов эмигрантско-словацкой интеллигенции, близкой к Словацкому национальному комитету. Этим кругам надо было обеспечить легальность его пребывания в Словакии. Сам же В. В. Минаев чувствовал свой долг не только перед семьей, но и перед тем основным делом, которым был обременен, как лидер Всероссийской Национальной Партии.

Можно лишь ставить вопрос, как замышлял он использовать Словацкое восстание в интересах русских военнопленных, какие общеславянские задачи собирался решать, какое место в этом проекте должен был занимать великий князь Владимир Кириллович, какими вооруженными силами он предполагал осуществлять свою программу борьбы с двумя мощными диктатурами Европы: гитлеровской и сталинской?

Словацкому Сопротивлению необходима была поддержка. По согласованию с повстанцами в декабре 1943 года в Москву из Лондона прилетел Бенеш, который искал союзников в борьбе за самостоятельность Чехословакии. Развернувшееся и крепнущее партизанское движение нуждалось в поддержке и Сталин обещал ее.

12 декабря в Москве был подписан советско-чехословацкий договор о взаимной помощи. Вслед за этим последовали дальнейшие переговоры. Сталин использовал Эдуарда Бенеша в своих целях В течение нескольких дней продолжались встречи чехословацкой делегации со Сталиным. Бенеш был несколько моложе Сталина, но, в отличие от своего собеседника, имел добродушный и доверчивый характер. Он происходил их семьи пльзенских крестьян, обладал хорошими способностями, кончив гимназию в Праге, поступил на филологический факультет Карлова университета, продолжил образование во Франции в Сорбоне в 1905-1908 гг. в Школе политических наук, учился во французском Дижоне, потом в Лондоне, Берлине. Бенеш был хорошо знаком с европейскими философскими течениями и горячо любил свою родину. Никогда не порывая с ней связь, он постоянно вел преподавательскую деятельность в Праге. Близкий друг и единомышленник Масарика, он был приверженцем демократических ценностей. С таким собеседником Сталин был осторожен, он не мог обойти его интеллектуально, но его коварное, болезненно подозрительное отношение к людям, и тем более политикам, ярко проявилось в момент переговоров в 1943 году.

Сохранилась запись в дневнике одного из участников чешской делегации Э. Таборского о приеме, устроенном Сталиным в Кремле 22 декабря 1943 года: "Несметное количество блюд, одно вкуснее другого, икра всех сортов, молодые поросята, соусы паризьен, форель и семга, столы ломились от яств, потоки водки и иных напитков. Все это демонстрировало славянское сотрудничество". А ведь шла война, в стране была карточная система, в советских концлагерях умирали люди от истощения и цинги. Но Сталин решал европейские дела. После обильного возлияния чехи были приглашены в кинозал, где были показаны две любимых кинокомедии Сталина. Во время перерыва Сталин снова возобновил разговор о сотрудничестве с чехами и утверждал: "Я никакой не панславист, но я за сотрудничество славянских народов!"

И тогда именно Бенеш подумал, что весьма возможно Сталин постарается превратить всю Восточную Европу в коммунистический "рай" и через это придется пройти его родному народу. Его спутники позже признавались, что Бенеш был политиком рузвельтовкого типа, вырывавшимся со своими идеями и предвидениями за пределы своего времени.

С чешской стороны на переговорах присутствовал кроме Бенеша и посол Чехословакии в Москве Фирлингер, с советской - Сталин и Молотов. 18 декабря беседа Бенеша со Сталиным продолжалась с 6 часов до 8 ч. 45 м. вечера. Сталин задавал вопросы, зондируя позицию союзников: "Намерены ли Великобритания и США идти до конца в союзе с Советским Союзом?" Бенеш отвечал: "Да, конечно!"

Сталин высказывал опасения по поводу укрепляющегося союза гитлеровской Германии и Японии, настаивал, что Венгрию следует строго наказать за сотрудничество с фашистской Германией и, наконец, подошел разговор к судьбам Чехословакии. И вот в обстановке, когда война еще была в разгаре, еще бои шли на территории Советского Союза, Сталин задал вопрос, который был так характерен для него по своей неожиданности и какому-то двойному смыслу: "В каких границах Вы, господин Бенеш, - видите Чехословакию?"

Чешская делегация была застигнута врасплох. Можно было ожидать любого вопроса, но не вопроса о границах государства, которое находилось под властью фашистской диктатуры. И было совершенно не ясно, какую позицию займут великие державы по отношению к малым странам. Бенеш не нашелся сразу, что ответить. Всю беседу записал З. Фирлингер:

"Речь шла о послевоенной Чехословакии и Польше. Сталин приказал принести карту и разложил ее на большом столе, спрашивая чехов, в каких бы границах они видели Чехословакию и Польшу? Сталин чертит красным карандашом границу между Чехословакией и Польшей и предлагает Бенешу чертить ее синим карандашом.

Сталин поднимает один из самых важных для его страны вопросов: "Советскому Союзу нужны незамерзающие порты... Кильский канал - под международный контроль. Это же относится к Скагерраку - нужна свободная связь между Балтийским и Северными морями".

Позже уже по дипломатическим каналам переговоры Сталина с Бенешем продолжались. В конце 1944 года Сталин в переписке с Бенешем обсуждал судьбу Подкарпатской Руси, которую хотел присоедить к Закарпатской Украине. Бенеш отстаивал принадлежность этой области Словакии и туда был послан его делегат Я. Немец, который уже с советским командованием продолжил эти переговоры.

Нельзя не сопоставить с этим размышлением Сталина и фрагментом переговоров его с президентом Бенешем письмо моего отца, Минаева Василия Васильевича из советского концлагеря, из Инты от 28-30 августа 1946 г.:

"Ну, а теперь, - пишет он, - несколько слов в ответ на географические вопросы, которые мне были заданы. Вообще, сообщение из Ленинграда по морским путям были возможны, прежде всего, по Балтийскому морю, и далее Северное или Немецкое море, и, таким образом, не считая Германии, можно водным путем добраться до многих стран Европы: Швеция, Дания, Бельгия, Голландия, Франция, Англия, проходя, конечно, через Скагеррак. Так что безразлично, в какую страну попадешь - все направления в эти страны лежат своим начало из Ленинграда. Тут и спорить не о чем, водным путем из Ленинграда можно во все указанные выше страны попасть".

Что хотел нам передать отец этой географической загадкой, долго не поддавалось никаким объяснениям. Но если сравнить содержание переговоров Бенеша со Сталиным в Москве в 1943 г. с содержанием этого географического ребуса, то можно сделать несколько исследовательских заключений:

Первое и самое главное в данном контексте - отец бывал в Словакии, был тесно связан со штабом будущего восстания - Словацким национальным советом (возможно, сам, возможно через брата Михаила Васильевича Минаева), и именно с тем крылом Словацкого национального комитета, которое держало связь с правительством Бенеша в Лондоне. Именно оттуда в его памяти закрепился образ Скагеррака - как пролива, находящегося под международным контролем. Он, разумеется, не мог знать, что Сталин играл с Бенешем, как кот с мышью и просто зондировал доверчивого чешского профессора, как далеко идут его национальные амбиции.

Второе. По всей видимости, он ли сам, Василий Васильевич Минаев или его брат Михаил Васильевич держали довольно тесную связь с лондонским центром Бенеша и, более того, были осведомлены даже в таких тонких деталях, как переговоры со Сталиным.

Третье. Возможно, отец хотел дать знать советским спецслужбам, что он готовил восстание в Словакии, и это могло бы послужить сигналом к более объективному и справедливому рассмотрению его политического дела.

Четвертое. Перечисленные же страны в этом географическом ребусе означали посольства в Москве, куда он призвал нас обратиться, чтобы найти защиту у какого-нибудь международного института, отстаивающего права политически преследуемых.

Он не мог знать, что история Словацкого восстания стала тем оселком, на котором сошлись все группы антигитлеровского Сопротивления, что это вызвало острейшую политическую борьбы не только в Чехословакии, но и в Советском Союзе и эта история, скорее могла послужить ему и его семье во вред, чем на пользу

История Словацкого восстания и до сих пор не нашла еще объективного освещения в исторических трудах. В 1964 году Гусак (он уже был у власти) выпустил книгу под своей редакций и защитил диссертацию по истории Словацкого восстания 1944 года. Его книга - сборник воспоминаний участников восстания, их современников а также некоторые исследовательские статьи. Казалось бы, туман над этой темой немного рассеялся и можно составить более объективную картину произошедших событий. Однако, один из самых крупных специалистов по истории восстания. Й. Яблоницкий, отдавая должное опубликованному труду, где нашлось место "буржуазному крылу", партизанам, принявшим участие в восстании, отдельным частям регулярной армии, перешедшим на сторону повстанцев, деятельности Словацкого национального совета - все же этот исследователь оценивает труд Гусака, как не дающий полной картины восстания. (См статью В. В. Марьиной в журнале "Новая и новейшая история". 2002, №1).

Неожиданный арест В. В. Минаева 5 августа 1944 года, за две недели до начала восстания сорвал его планы непосредственного участия (возможно вместе с братом Михаилом Васильевичем) в готовившемся антифашистском выступлении.

Начавшееся в двадцатых числах августа 1944 года, восстание к 29 августа охватило большую часть Словакии. Некоторые воинские части регулярной армии Германии поддержали повстанцев. На стороне восставших выступили части, сформированной в Москве, Первой Чехословацкой повстанческой дивизии в составе одной тысячи человек. Командиром ее был Людвиг Свобода, отличавшийся личным бесстрашием. В его корпусе выделялись также О. Яром, А. Сохар, С. Вайда, Р. Тассаржик, партизанский командир Я. Нелепка (См. И. С. Конев. Записки командира фронта. М. 2000. С. 466). Все они проявили себя как герои во время Карпато-Дуклинской операции. Один из участников боев - Карел Борский оставил свои яркие воспоминания.

В течение двух месяцев две трети страны находились под властью национальных комитетов, организованных, как демократические революционные органы власти.

Только во второй половине октября 1944 года были стянуты превосходящие силы гитлеровцев. 28 октября 1944 года - политический центр восстания, - Банска-Бистрица, - который в ходе восстания объединял возникающие национальные комитеты, был захвачен гитлеровцами. Повстанцы отошли в горы и пытались продолжать борьбу. Весной 1945 года Бенешу удалось приехать в Москву и вести переговоры с чехословацкой эмиграцией и чехословацкими коммунистами о создании национального правительства. 19 июня 1946 года Бенеш был избран президентом Чехословацкой демократической республики.

Однако в феврале 1948 года он вынужден был подать в отставку, в связи с выборами нового президента - коммуниста Клемента Готвальда.

В том же году Бенеш умер. Он сделал многое для России. По его инициативе была передана часть Русского архива в Праге советскому правительству и русские люди обрели возможность работать с Пражской коллекцией русских материалов. С именем Бенеша связана и известная "русская акция" 20-ых годов, которая поддержала в свое время и брата моего отца Михаила Васильевича Минаева.